Ключи от разных квартир в кармане моем звенят..
Несколько отличных стихотворений о любимых городах. Они похожи, и пусть одни авторы гениальны, а другие мало известны, суть одна - в своем городе проходит и тоска и сиротсво. Пишите сюда что вспомнится.
первый будет Мандельштам, Ленинград, 1930 г.
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
первый будет Мандельштам, Ленинград, 1930 г.
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
4 комментария
Вот этот город...
Я скажу, что люблю,
но скажу, что люблю вослед
любви, что этим городом прошла...
Вот этот город...
Я скажу, что люблю
этот синий прозрачный свет
зависшего над городом крыла.
Только что ж я люблю? Дым его площадей,
или пьяную пену помпезных огней,
беломраморный зал – там, где вор и делец –
иль промозглый подвал – там, где сор и певец –
этот город, где Ника, как выкрик летит
над растресканой жалобой Кариатид,
над подсохшею коркою вечных трущоб?
Я люблю этот город. Но... что же еще?
Город,
детский отсвет ловлю
в беглых взглядах твоих людей,
в кипении наречий и племен.
Вот этот город.
Я скажу, что люблю –
все больнее и все нежней –
мой детский, мой неутоленный сон...
И ты помни, душа, отчего суета:
здесь врата на Кавказ и в Россию врата,
и не слышно за гулом и лязгом ворот,
что мальчоночка мне под гитару поет,
а залетный торговец с компанией дам
переводит мальчоночке жизнь по складам,
и, прищурясь, глядят приблатненный юнец,
и отец городской – он же крестный отец.
Из России сквозняк, да с Кавказа сквозняк,
повстречавшись – как скорый, и как товарняк –
вдохновенно гудят в разошедшийся шов
приоткрытых ворот...
Только, что же еще?..
...а еще старый двор, проперченный золой,
с легендарной, воспетой ростовской урлой,
и родное, а нынче чужое, окно –
я ушел, а оно еще отворено...
А потом, проржавев на придонных ветрах,
дом рассыплется в пыль, дом рассыплется в прах,
и сотрется, и в Дон – с талым снегом – стечет...
Я люблю этот город.
Но, что же еще?..
Уходящий мой город, мальчишеский сон,
убывающий в небыль, сползающий в Дон,
уносимый потоком безжалостных дней,
мне швыряет, как пену, своих голубей!
И в бегущей – сквозь пену – галдящей толпе,
я бегу – я со всеми – я сам по себе,
и теряю свой след, и мой путь освещен
этим детским лицом.
Только, что же еще...
Ромашковых пригорков аромат,
Росистый блеск полянок земляничных,
Леса, что дивной свежестью пьянят.
Луга и перелески расписные,
Чарующие песни соловья-
Мой город Брянск, мой уголок России-
Берёзовая родина моя!
Умеешь ты по-русски веселиться,
По- матерински каждого понять.
Грустить и добросовестно трудиться,
Достойно ждать и гордо побеждать.
Так хороши твои раскаты грозовые,
Багряный взгляд калины над рекой.
Мой город Брянск-
Достойный сын России.
Живу тобой, дышу одним тобой!
Пусть будет мирным небо голубое
И васильковые цветут вокруг поля.
Живи века и ночью спи спокойно
Родная сердцу брянская земля.
Шумят дубравы пусть и липы вековые
И льются звонче песни соловья.
Мой город Брянск
Чудесный край России,
Берёзовая родина моя!
Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром.
Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой.
Царю Петру и вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари, колокола.
Пока они гремят из синевы -
Неоспоримо первенство Москвы.
И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!
28 мая 1916
Мы знаем, за достигнутой чертой иных времен высокое горение,
Иные, молодые поколения уйдут в столетия гордой чередой.
Уйдут, как мы, тревожась и спеша, а под ногами ляжет монолитом
История, которая отлита из нашего тяжелого ковша,
История, сработанная нами в пылу жестоких планов огневых,
История с большими именами и цифрами, венчающими их,
В которой будет золотом отлита в планету, цепко вросшая по грудь,
Единственная первая Магнитка, открывшая для всех Магниток путь.
Так торжествуй, пульсируй и гори, упорно потрясающее вечность,
Созвездие рук рабочих, человечьих
С высоким светом истины внутри.
Слова - Александр Павлов.