Ринопластика — проверено на себе

Мысль сделать пластику носа возникла у меня в 14 лет, когда я начала замечать
на себе взгляды окружающих. В детстве у меня была травма, в результате которой
образовалась горбинка. Избавиться от нее для меня означало разом разрешить все
внутренние комплексы, которые так рьяно преследовали меня.
Меня поймет тот, кто испытывает дискомфорт, когда у него собраны в пучок волосы,
когда стесняется объектива фотоаппарата, когда ему неловко поворачиваться в профиль,
чтоб не демонстрировать лишний раз изъян своего носа. Быть может, эти неудобства
— всего лишь проявление внутренних противоречий. Но в тот момент единственным
выходом для меня была ринопластика.
Всю информацию о пластической хирургии я прочла на форумах и тематических сайтах.
Уже тогда определилась, что буду оперироваться только у Рыбакина. При личной встрече
мое желание только усилилось. Проконсультировавшись у доктора, разъяснив все детали
предстоящего вмешательства, мне был назначен день операции — 6 февраля 2005 года.
Медсестры и персонал были внимательны ко мне, а это особо радовало.
После операции меня сразу отпустили домой выздоравливать. Медсестра сама пришла
ко мне и вытащила тампоны из носа. Все шло своим чередом, но однажды вечером у
меня из носа хлынула кровь. От испуга не знала, что делать. Позвала на помощь
родителей, засела в ванной комнате, закинув высоко голову и захлебываясь в крови.
Попытки хоть
как-то остановить кровь ватными тампонами не помогли, и мы позвонили медсестре. Благо,
она жила недалеко от нас и сразу приехала.
Вскоре прибыла и карета скорой помощи. Однако ни медсестра, ни фельдшеры не смогли
изменить ситуацию. Меня положили на носилки и под капельницей отвезли в городскую
больницу. Там мне установили тампоны. Эта процедура была ужасно неприятной и болючей.
Весь день я пролежала под капельницей. А ночью открылось сильное кровотечение,
только теперь кровь шла через горло. Дежурный врач, осмотрев меня, сказал, что
это все мне только кажется. Странный диагноз, согласитесь. Мне было до смерти
страшно приближение ночи. А вдруг я захлебнусь кровью?
Третья ночь пребывания в больнице выдалась мучительной. Кровотечения не прекращались,
они сплошным потоком рвались наружу. Я залила всю кровать, одежду. Взволнованные
врачи поначалу растерялись. Но потом, положив меня на каталку, отвезли в процедурную.
Меня начало рвать кровью, дыхание было затруднено. Через горло в заднюю часть
носовой полости врачи установили тампон, блокировав зону кровотечения. В тот миг
мне показалось, что я испытала всю боль, которая есть на свете. Но служители Эскулапа
действовали во имя спасения жизни.
С тампоном в горле я пролежала 10 дней. Мама и бабушка заботились обо мне. Вставать
я начала только через 2,5 недель непрерывного пребывания в больнице. Горло воспалилось.
Было трудно дышать, а уж тем более говорить или есть. Но принимать пищу было необходимо,
поэтому я, превозмогая силу, глотала пюре и жидкие супы. Страдала бессонницей,
а если и удавалось вздремнуть, то я обязательно просыпалась от мучавших меня кошмаров.
Оперировавший меня доктор приезжал в больницу 4 раза, одаривал врачей взятками,
пытался успокоить мою маму и бабушку! Как мне объяснили врачи, у меня лопнул сосуд,
а это уже никак не зависит от доктора, который проводил операцию. Но меня не предупреждали
о подобном!
За это время я потеряла более 2 литров крови, мне делали 4 переливания, ставили
капельницы. Период реабилитации затянулся, силы мои были истощены, частая потеря
сознания не давала мне покоя. Пришлось принять много препаратов.
Такую цену я заплатила за самый красивый нос в мире. Безусловно, операция расшатала
мое здоровье, а тампоны сместили нос. Но я избавилась от ненавистных комплексов
и сегодня с достоинством смотрю в зеркало, гордясь собой.
Несмотря на все мучения, которые мне пришлось пережить, я осталась довольна.
На вопрос родных, не жалею ли я о проделанной работе, я отвечаю: «Нет! Нет! И
нет!» Безусловно, мой нос мог быть немного ровнее и тоньше, но от помощи Артура
Владимировича я отказалась. А зачем? Ведь мне и так хорошо!